Реконструкция находки. Версия АиФ.

По мнению АиФ именно так мог происходить осмотр библиотеки в случае ее находки. К сожалению, пока только художественный рассказ.

ОСТОРОЖНО спускаюсь по сильно истертым ступеням в подземелье Тайницкой башни Московского Кремля. Хотя вся башня после недавнего ремонта даже внутри выглядит как новенькая, лестница осталась нетронутой. «К чему бы это?» — спрашиваю сопровождающих меня сотрудников Федеральной службы охраны Михаила Витальевича и Владимира Юрьевича. В ответ гробовое молчание. Ступеньки приводят к массивной металлической двери с кодовым замком. Офицеры с минуту поколдовали над ним, и дверь бесшумно открылась.

Секретный камень
В НОС ударил острый запах сырости и плесени. Мы очутились в узком подземном ходе с настолько низкими сводами, что мне пришлось согнуться в три погибели, а мои сопровождающие, которые были значительно выше меня, вынуждены были передвигаться вприсядку. Почти час мы протискивались в полной темноте, задыхаясь от испарений. Наконец шедший впереди меня Михаил Витальевич резко остановился (отчего я от неожиданности уткнулся носом ему пониже спины) и осветил ничем на первый взгляд не приметную часть стены. «Видишь что-нибудь?» Я тупо рассматривал старинные кирпичи, потом стал трогать их рукой. И вдруг мои пальцы нащупали какое-то углубление. «Осторожно, — предупредил меня Владимир Юрьевич. — Знаешь, что это такое?» Я увидел в кирпиче вмятину, напоминающую оттиск печатки с перстня. Я неплохо знаю нашу историю, прочитал массу книг и старинных рукописей. И тут меня как молнией ударило: «Неужели это оттиск печатки перстня, принадлежавшего Борису Годунову?!» Офицеры удивились моей безграмотности: «Какой Годунов? Это печать Ивана Грозного!» Посвечивая себе фонариком, Михаил Витальевич вставил в углубление извлеченный им из кармана массивный перстень и сильно вдавил его. О, чудо, кирпич повернулся вокруг оси, и открылось отверстие, достаточное для того, чтобы просунуть руку. Еще одно движение, и часть стены размером приблизительно 60 на 60 сантиметров с душераздирающим скрежетом открылась внутрь. Оттуда повеяло сухим воздухом.

Мумии неудачников
ПОЛУЗАДОХНУВШИЙСЯ от испарений, я непроизвольно бросился к отверстию, но почувствовал, что меня тут же схватили за шиворот. «Уже несколько человек поплатились за свою поспешность. Ты их сейчас увидишь». С этими словами Владимир Юрьевич достал веревку и опустил в образовавшийся проем. Первым стал спускаться Михаил Витальевич, за ним я. «А Владимир Юрьевич?» — спросил я, когда мои ноги наконец коснулись земли после 20-метрового спуска. «Останется наверху. Во-первых, будет нас страховать. А во-вторых, при его габаритах он в отверстие просто не пролезет — уже пробовал».

Мы очутились в огромной карстовой пещере. Сделав два шага, я обо что-то споткнулся и упал. «Осторожно, здесь полно мертвецов». Действительно, в лучах фонарика я увидел полуистлевшие мумии, вповалку лежавшие прямо под отверстием, из которого мы спустились. «Грабители не знали, что без веревки не обойтись, и все погибли. Слава Богу, до царских сокровищ так никто и не добрался». — «Каких сокровищ?» В ответ опять молчание. С полчаса мы, спотыкаясь, двигались по пещере. Наконец Михаил Витальевич остановился и посветил куда-то вправо. То, что я увидел, поначалу не произвело на меня особого впечатления. Луч света выхватывал из мрака какие-то пыльные ящики. Но когда я рассмотрел получше, то увидел, что каждый из сундуков — просто произведение искусства: тонкая резьба по дубу, углы окованы потемневшим серебром. Но еще большее волнение я испытал, когда полковник отмычкой стал открывать один сундук за другим. Они оказались доверху набиты старинными фолиантами в золотых переплетах. Неужели та самая библиотека Ивана Грозного? Когда я увидел сверху в одном из сундуков грамоту с сургучной печатью и характерный росчерк «Царь и Великий князь Иоанн Васильевич Всея Русии», то подумал, что схожу с ума.

Кто был Гомером
ЧЕГО только здесь не было: 142 тома «Римской истории от основания города» знаменитого историка Тита Ливия, написанной 2000 лет назад, 12 столь же древних книг «Истории» Тацита, рукописи (!) «Илиады» и «Одиссеи», которым уже 3000 лет (причем подписаны они не Гомером, а неким Геометром Гипофригийским!). «А здесь труды Аристотеля, Платона, Сократа… Мы уже уточняли у специалистов: почти все эти книги сохранились в единственном экземпляре и только в этих сундуках. Это еще что! Посмотри, что в этом сундучке! — видя мой восторг, Михаил Витальевич решил меня еще «подогреть». — Это сказание «Откуда есть пошла земля русская». Так вот, его автор знаменитый византийский философ и историк Василий Великий на основании неопровержимых фактов утверждает, что мы и есть те самые этруски, которые 2500 лет назад жили на территории Италии, а потом вдруг бесследно «испарились». А хочешь еще адреналинчику? Ты хорошо помнишь, как начинается «Слово о полку Игореве»?» Я напряг свои мозги и с трудом выдавил: «Не леполи ны бяшете, братие…» — «А теперь погляди сюда», — Михаил Витальевич извлек богато изукрашенную каменьями книгу. На титульном листе значилось: «Слово о полку Игореве, Игоря сына Святославля, внука Ольгова». Но я изумился другому: текст книги был совершенно иным, незнакомым. Так что ж получается, Алексей Мусин-Пушкин, опубликовавший в 1800 г. «Слово», все сам сочинил?

Яичная тайна
«А ЗДЕСЬ хранятся некоторые особые тайны государевы. Посмотри, например, на эти щипцы». Щипцы как щипцы, только какие-то уж очень чудные, стержни изогнуты в виде лиры и губы очень широкие. «Ни за что не догадаешься. Это повивальные щипцы, которыми во время родов приходилось доставать младенцев у рожениц из рода Рюриковичей. Дело в том, что женщины этого семейства имели практически не встречающуюся природную особенность: дети рождались в тончайшей яичной скорлупе. Если скорлупа во время родов повреждалась, ребенок сразу погибал. И хотя это создавало массу проблем повивальным бабкам, да и дети выживали редко, Рюриковичи видели в этой природной особенности свою особую, божественную избранность, очень гордились этим, хотя и хранили все в строжайшей тайне. Недаром же Романовы, которые почитали себя потомками Рюриковичей, даже завели моду на пасхальные яйца Фаберже, — только узкий круг лиц знал о втором, истинном смысле их почитания».

Видя, что я совсем «дошел» от увиденного, Михаил Витальевич взял меня под белы руки и повел к выходу. Как выбирался назад, не помню — все происходило как в тумане. Лишь один вопрос не шел из головы: «Почему такую красоту держат в секрете?» На этот раз ответ я получил сразу: «Библиотека была обнаружена всего месяц назад. Когда-то, несколько веков назад, пещеру на непродолжительное время затопило. И хотя книги не погибли, но часть их от воды «слиплась», и их нельзя вот так сразу выносить на воздух. Пройдет еще несколько лет, прежде чем библиотека станет доступна ученым. Но все-таки мы сделаем людям подарок уже в ближайшие дни: в самый первый день следующего месяца в одном из музеев будет выставлено то самое «Слово о полку Игореве», которое ты держал в руках». — «И можно будет его посмотреть?» — «Да, но за большие деньги. Читателям твоей газеты — бесплатно».

По материалам www.aif.ru